Сегодня ведущее место в аксаковедении постепенно занимает академическая наука Башкирии и Уфы. Об Аксаковых написано немало, но, к сожалению, большинство исследователей не затрагивает всей полноты культурного наследия семьи. Досадным пробелом в историографии является отсутствие работ по славянофильской периодике1, история которой неразрывно связана с именем Ивана Аксакова. В настоящей статье сделана попытка рассмотреть журналистское творчество великого славянофила.
Современники вспоминали о невероятной работоспособности Ивана Сергеевича. Он мог сидеть над бумагами по четырнадцать часов в сутки, вникая в мельчайшие подробности дела. Свою деятельность государственного чиновника он начал с карьеры юриста-правоведа, но со временем стал известен более как журналист, публицист и издатель. В свое время жена Ивана Аксакова Анна Федоровна Тютчева-Аксакова считала роль газетчика для своего мужа ниже его достоинства. Если ему заграждена деятельность государственного человека, то он должен уединиться и посвятить себя большому капитальному сочинению о России, о православии, о всех высших вопросах - труду, который бы увековечил его имя. А он вместо этого, по мысли Анны Федоровны, разменивал свои силы на текущие печатные разговоры2.
Но, когда умер Иван Аксаков, в сознании его супруги произошел переворот. Всякая тень критического отношения к делам покойного исчезла окончательно. Она собрала и издала все печатное наследие, оставшееся от мужа. В три года она, больная, приговоренная к смерти, не только собирает из ряда журналов, группирует по предметам и издает множество статей, составивших семь томов, но еще разбирает всю обширную переписку, приготовляет ее к печати и начинает издавать3.
На журналистском пути Ивана Аксакова ждали большие испытания, которые, по странному недоразумению, не прекращались вплоть до самой его смерти. Несмотря на доходившую до фанатизма преданность основам русского государственного строя, ему пришлось перенести столько цензурных невзгод, что, со стороны глядя, его можно было принять за представителя правительственной оппозиции. Аксакова называли «страстотерпцем цензуры всех эпох и направлений»4.
Неудача постигла Аксакова с первых же шагов на журналистском поприще. Он был редактором МОСКОВСКОГО СБОРНИКА. В 1852 году должны были выйти четыре книги сборника. По сути, он превращался в периодическое издание журнального типа. Статьи, написанные самим Аксаковым, должны были, по мысли автора, подтвердить фактами правильность славянофильской теории. Первый том сборника имел успех у читателей, но цензурные власти были озабочены направлением издания. Второй том МОСКОВСКОГО СБОРНИКА вообще был запрещен, рукопись его конфискована, Аксакову было предписано предоставлять свои произведения для цензуры непосредственно в Главное управление по делам печати и, кроме того, его лишили права когда бы то ни было быть издателем или редактором. Запрещение было настолько серьезно, что даже прогрессивные веяния первых лет нового царствования долго были бессильны сломить наложенный запрет. Вот почему взявши на себя в 1858 году редакцию славянофильской РУССКОЙ БЕСЕДЫ, Аксаков не имел возможности поставить на обложке свою фамилию и официально редактором журнала считался его издатель Кошелев.5
В 1859 году Аксакову после усиленных стараний удалось выхлопотать себе разрешение издавать еженедельную газету ПАРУС. Но эту газету ждала еще более печальная участь, чем МОСКОВСКИЙ СБОРНИК. Там редакции хоть удалось выпустить в свет объемный том, ПАРУС же был запрещен на втором номере.
В середине 1861 года Аксаков начинает хлопотать об издании еженедельной газеты ДЕНЬ. Разрешение ему было дано, но с условием, чтобы в газете не было политического отдела. Несмотря на это, в ней существовал отдел передовых статей, которые определяли общественно-политическую позицию газеты. Аксаков вкладывал в них все свое богатое литературное дарование. Исследователь Антонович писал, что в газете Аксакова важны только его передовые статьи, потому что все остальное в ДНЕ составляет только «случайную обстановку или мебель передовых статей».6 Недостаток сотрудников Аксаков возмещал с помощью различных ухищрений. Большая часть статей и корреспонденции в номере были без подписи или имели заведомо выдуманные подписи, поэтому Аксаков мог смело прибегать к разнообразным мистификациям. Особенно он охотно использовал жанр «писем в редакцию», весьма распространенный в журналистике. «Письма» в редакцию писал как сам Аксаков, так и его сотрудники.
Но цензура не забывала об Аксакове. Газету ДЕНЬ неоднократно запрещали. Только благодаря распространившимся слухам о решении Аксакова не издавать газе-ту, в 1866 году над ним не исполнилось пророчество его друга Оболенского: «При цензуре тебя будут запрещать, а без цензуры тебя засадят в яму».7
Реформы 1861 года были поворотным моментом в истории России. Происходит усиленная капитализация общества, что не замедлило сказаться на прочном утверждении купеческого сословия. Одним из признаков этого явления был переход от издания специальных экономических журналов к универсальным газетам, рассчитанным на массового читателя. Одной из первых подобных газет стала ежедневная газета МОСКВА под редакцией Ивана Аксакова. История этой газеты ярко характеризует отношения между крупными московскими капиталистами и славянофилами. Позиция Аксакова во время издания МОСКВЫ позволяет говорить о пореформенном славянофильстве как течении русской общественной мысли в конкретно-исторических условиях. Если ДЕНЬ был закрыт в значительной степени из-за резкого ухудшения материальных условий издания, то МОСКВЕ такая участь не угрожала.
Основные темы публицистики Аксакова во время издания МОСКВЫ остались те же, что и в газете ДЕНЬ. Много внимания он уделял вопросам русской внешней политики, особенно балканской проблеме. По сравнению с ДНЕМ значительно возросло число статей, посвященных церковным вопросам и защите свободы совести. Блестящее юридическое образование, меткое публицистическое слово и православная вера - все это делало Аксакова неуязвимым в жарких спорах о смертной казни.8
За два неполных года МОСКВА получила 9 предостережений, издание трижды приостанавливалось, а затем и вовсе было запрещено. Анализ отношения властей к газете показывает, что во второй половине 1860-х годов славянофильские издания по-прежнему рассматривались правящими кругами как оппозиционные органы.
С середины 1882 года Аксаков сосредоточил свою деятельность в газете РУСЬ. В пафосе передовых статей этой газеты явно присутствует ощущение фатальности надвигающейся на Россию катастрофы. Аксаков видит разгадку всех наших бед, начиная от бюрократии и кончая революционным терроризмом, в том, что в результате европеизации России Петром I народ в течение почти двух веков переродился и, в конечном счете, выродился из-за антинационального воспитания. Интересно, что бы он сказал о дне сегодняшнем.
И. Аксакова уверенно можно назвать глашатаем христианства. Его публицистика имела под собой евангельское основание. Так, в статье «Культурное одичание нашего века» он метко сравнивает последние страницы современной ему истории со священным сказанием о грехопадении. «Вкусив от древа познания Добра и Зла, человек в конце концов вновь отверг Бога и утратил даже способность распознавать добро и зло, различая только пользу и вред; возомнив горделиво быть яко боги - возгорается страстным непреодолимым вожделением - быть яко скоти».9
Все проблемные темы газеты РУСЬ сводились к одной главной, по мысли Аксакова, теме - теме воспитания и преемственности народных традиций.
В публицистике ДНЯ, МОСКВЫ, РУСИ Аксаков настойчиво подчеркивал свою преемственность старшим славянофилам. Но внимательный анализ его статей позволяет утверждать, что он был и теоретиком славянофильского учения в соответствии с новыми историческими условиями. Иван Аксаков создал «теорию общества», которая стала развитием славянофильского учения о народе и власти как основных силах русской жизни. Эта теория позволяла Аксакову выделить в изменившейся после 1861 года структуре общества те силы, которые, по его убеждению, были способны направить развитие России по желанному для славянофилов пути.
Статьи Ивана Аксакова проникнуты одним неизменно верным себе горячим убеждением славянофила. Достоевский писал ему: «Никогда еще в моей жизни я не встречал критика столь искреннего и столь полного участия. Но не ожидайте, чтобы Вас немедленно поняли. Нынче именно такое время и настроение в умах, что любят сложное, извилистое. Аксиома вроде дважды два - четыре покажется парадоксом, а извилистое и противоречивое истиной. Продолжайте разъяснять Вашу мысль особенно на примерах. Посеете зерно - вырастите дуб».10
СНОСКИ
- Дементьев А.Г. Очерки по истории русской журналистики 1840-1850 гг. - М., 1951; Володин А.И. Проблемы национального самосознания в спорах западников и славянофилов // Вестник высшей школы. - №7-9. - 1992; Янов А. Русская идея и 2000-й год. // Нева. - №9-12. - 1990.
- Соловьев В.С. Философия искусства и литературная критика. - М., 1991.
- Там же.
- Лемке М. Эпоха цензурных реформ 1859-1865 гг. - СПБ, 1903.
- Цимбаев Н.И. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. -М., 1978.
- Антонович М.А. Литературно-критические статьи. - М.-Л., 1961.
- Цимбаев Н.И. Указ. соч.
- Аксаков И.С. Собрание сочинений. - М., 1886. - Т.IV.
- Аксаков К.С. Собрание сочинений. - М., 1891. - Т. II.
- Достоевский Ф.М. О русской литературе. - М., 1987
- П.А. САМОЙЛИН,
журналист Гостелерадиокомпании
«Башкортостан»