Большой мастер слова, Сергей Тимофеевич Аксаков в «Записках ружейного охотника...» запечатлел свои наблюдения за животным миром Оренбургской губернии. Подробные описания охотничьих видов авифауны, созданные настоящим ценителем и знатоком русской природы, служат богатым материалом для исследований не только ученых-орнитологов, но и орнитолингвистов.
«Оренбургская губерния по своему географическому положению и пространству, заключая в себе разные и даже противоположные климаты и природы, гранича к северу с Вятскою и Пермскою губерниями, где по зимам мерзнет ртуть, и на юг с Каспийским морем и Астраханскою губерниею, где, как всем известно, растут на открытом воздухе самые нежные сорта винограда, - представляет полную возможность разнообразию явлений всех царств природы...» .
По весне во время пролета и прилета птиц в Оренбургскую губернию охотники встречали их в огромном количестве. «Птицы бывало такое множество, что все болота, разливы рек, берега прудов, долины и вражки с весенними ручьями, вспаханные поля бывали покрыты ею. Стон стоял в воздухе (как говорят крестьяне) от разнородного птичьего писка, свиста, крика и от шума их крыльев, во всех направлениях рассекающих воздух...» [33].
- О классификации птиц.
С.Т. Аксаков начинает свое повествование о птицах Оренбургской губернии с «разделения дичи на разряды», где дичью называется «дикая птица и зверь, употребляемые в пищу человеком, добываемые разными родами ловли и преимущественно стрельбою из ружья» [34]. По мнению автора, всю дичь «по месту ее жительства, хотя оно и изменяется временами года и необходимым добыванием корма, можно разделить на четыре разряда: I) болотную, II) водяную, III) степную, или полевую, IV) лесную» [34].
Поскольку современная таксономия птиц опирается на систему классификации, созданную К. Линнеем, представляется целесообразным применить ее к видам, описанным С.Т. Аксаковым. Класс птиц входит в тип хордовых, подтип позвоночных и включает три надотряда (плавающие, бегающие и типичные птицы), объединяющие около 35 отрядов и большое количество семейств. Наименьшая единица системы - вид (подразделяется на подвиды). Несколько родственных видов составляют род, роды образуют семейство (могут делиться на подсемейства). Семейства образуют отряд, которые и составляют класс.
Со времен К. Линнея действует и бинарная номенклатура (система научных названий), согласно которой каждый вид обозначается двумя латинскими названиями, показывающими родовую принадлежность и видовой эпитет, например, Parus major, синица большая.
К болотной дичи С.Т. Аксаков относит разного рода куликов. Это в основном представители отряда ржанкообразных семейства бекасовых: бекас (Gallinago gallinago), дупель (Gallinago media), гаршнеп (Lymnocryptes minimus), большой веретенник (Limosa limosa), щёголь (Tringa erythropus), травник (Tringa totanus), поручейник (Tringa stagnatilis), черныш (Tringa ochropus), фифи (Tringa glareola), чернозобик (Calidris alpina), мородунка (Xenus cinereus), кулик-воробей (Calidris minuta), турухтан (Philomachus pugnax), перевозчик (Actitis hypoleucos). Здесь же описаны некоторые птицы семейства ржанковых (малый зуек - Charadrius dubius, чибис - Vanellus vanellus) и семейства кулики-сороки указанного отряда (кулик-сорока - Haematopus ostralegus), а также один представитель отряда журавлеобразных семейства пастушковых (обыкновенный погоныш - Porzana porzana).
Водяная дичь охватывает самых распространенных птиц отряда гусеобразных семейства утиных: лебедь, серый гусь (Anser anser), кряква (Anas platyrhynchos), шилохвость (Anas acuta), серая утка (Anas strepera), свиязь (Anas penelope), широконоска (Anas clypeata), чирок-свистунок (Anas crecca), чирок-трескунок (Anas querquedula), красноголовый нырок (Aythya ferina), хохлатая чернеть (Aythya fuligula). Обыкновенная лысуха (Fulica atra) относится к отряду журавлеобразных семейства пастушковых. Причисляя лысуху к «уткам-рыбалкам» лишь «по устройству ног», С.Т. Аксаков справедливо отмечает, что «во всем остальном, кроме постоянного пребывания на воде, она не сходна с ними» [132].
По мнению известного орнитолога С.В. Кирикова , описывая внешний вид лебедя, С.Т. Аксаков имел в виду лебедя-шипуна (Cygnus olor). Однако, описание «зычного крика» лебедей наводит на мысль о голосе лебедя-кликуна (Cygnus cygnus), так как у шипуна голос менее звонкий, чем у кликуна. Следовательно, писатель был знаком с двумя видами лебедей, но не различал их, свидетельством чему служат его слова в примечании: «Лебедь и гусь так всем известны, что считаем ненужными их политипажи» [94].
Степную, или полевую дичь составляют птицы трех отрядов: журавлеобразных, ржанкообразных и курообразных. Отряд журавлеобразных представлен такими видами, как серый журавль - Grus grus (семейство журавлиных); обыкновенная дрофа - Otis tarda, стрепет Tetrax tetrax (семейство дрофиные); коростель - Crex crex (семейство пастушковые). Из отряда ржанкообразных описаны: кречетка - Chettusia gregaria, золотистая ржанка -Pluvialis apricaria (семейство ржанковые); кроншнеп - Numenius arquata (семейство бекасовые). Серая куропатка (Perdix perdix) и обыкновенный перепел (Coturnix coturnix) являются охотничьими видами отряда курообразных семейства фазановых.
К лесной дичи автор «Записок...» относит курообразных семейства тетеревиных (глухарь - Tetrao urogallus, обыкновенный тетерев - Tetrao tetrix, рябчик (Bonasia bonasia), белая куропатка - Lagopus lagopus scoticus); голубеобразных семейства голубиных (вяхирь - Columba palumbus, клинтух -Columba oenas, обыкновенная горлица - Streptopelia turtur); воробьинообразные семейства дроздовых (всего названо семь видов дроздовых, однако подробно и правильно описаны лишь дрозд-рябинник - Turdus pilaris и черный дрозд -Turdus merula). В этот разряд «по месту жительства» попадает вальдшнеп - Scolopax rusticola (отряд ржанкообразные семейство бекасовые), который, по словам С.Т. Аксакова, «совершенно разнится с ней <лесной дичью. - Н.К.> во всем: в устройстве своих членов, чисто куличьем, в пище и нравах...» [236].
По признанию самого автора, данное разделение дичи на разряды нельзя назвать точным и претендующим на научную классификацию, поскольку оно преследует практические, то есть охотничьи цели. К тому же охотнику-любителю достаточно трудно определить, на каком основании те или иные виды следует относить к указанным разрядам. «Если скажем, что болотная птица та, которая не только выводится, но и живет постоянно в болоте, то, кроме болотных кур, погонышей, бекасов, дупелей и гаршнепов, все остальное многочисленное сословие куликов и куличков не живет в болоте, а только выводит детей... <...> Точно так и тетерев, дичь лесная, половину года держится в полях, даже водится в местах почти безлесных; вальдшнеп, тоже лесная дичь, весной и особенно осенью долго держится в кустах довольно топких болот и только остальное время года - в лесу... <...> Итак, надобно оставить притязания на совершенную точность: довольно, если распределение сделано приблизительно верно и на каком-нибудь положительном основании» [36].
- О звукоподражательной природе народных и охотничьих названий некоторых видов птиц.
Несомненным достоинством «Записок...» является тот факт, что они изобилуют народными названиями охотничьих видов птиц, многим из которых дается толкование или объяснение их происхождения. В данной статье дается обзор тех народных и охотничьих названий из «Записок...», в которых отражена голосовая коммуникация птиц.
Орнитологами установлено, что птица получает звукоподражательное название в том случае, если её голос является самым ярким или практически единственным характеризующим признаком. Принято выделять фонетические, лексико-фонетические и лексические звукоподражательные названия птиц, или орнитонимы. Фонетические звукоподражательные орнитонимы возникают из передачи звучания голоса птицы на основе фонетических средств языка, в качестве производящей основы в них выступают непосредственно звукоподражания (фифи, гагара). Лексико-фонетические звукоподражательные орнитонимы исходят из передачи голоса птицы (звукописи), но уже на основе фонетических и лексических средств языка. Производящей основой им служат имеющиеся звуковые оболочки (слов, корней), на которые похожи крики птиц или к которым они приближаются в сознании говорящих (веретён-веретён → веретенник, чирк- чирк → чирок). Лексические звукоподражательные орнитонимы происходят от существующих в языке корней, и характеризуют голос птицы описательно на основе семантики этих корней (криковный селезень / криковная утка → «кричит громче всех утиных пород» [105]).
В анализируемом произведении С.Т. Аксакова выявлены следующие фонетические звукоподражательные орнитонимы: фифи, чей крик «похож на повторение слога фи, фи» [68] (фи-фи → фифи); зуек, которого народ назвал так по его «юркости и проворству, а может быть, и по крику, с которым он всегда летает над водою и который похож <...> на учащенное произношение слова зуй-зуй-зуй» [72] (зуй-зуй-зуй → зуек); кряква / крякуша, «названия происходят от слова крякать, вполне выражающего голос, или крик утки» [105]. (кря-кря → крякать → кряква / крякуша); кречетка, которая повторяет беспрестанно кречь, кречь, кречь, увидев человека или летая над ним [163] (кречь- кречь- кречь → кречетка).
Рассмотрим далее лексико-фонетические звукоподражательные орнитонимы. Болотного кулика именуют веретенником, «основываясь на том, что будто крик его, которым обыкновенно оглашаются болота, иногда в большом множестве им населяемые, похож на слова: «веретён, веретён!» [58] (веретён-веретён → веретенник). Чибис получил свое имя от известного крика или писка. «Народ говорит, что пигалица кричит: чьи вы, чьи вы?» [84] (чьи вы - чьи вы → чибис). Звукоподражательное происхождение народного названия чибиса - пигалица - подтверждается И.Г. Лебедевым, согласно которому характерный крик птицы можно передать как звукосочетание и-иги или пи-ги . «Чирок чиркает, то есть голос его похож на звуки слова чирк, чирк» [121] (чирк- чирк → чиркать → чирок). Народное название коростеля дергун, или дергач обязано своим происхождением его голосу, похожему на «какое-то однообразное дерганье» [177]. С.Т. Аксаков указывает, что «крик очень похож на слог дерг, дерг, дерг, повторяемый им иногда до пятнадцати раз сряду» [179] (дерг-дерг-дерг → дерганье → дергун / дергач).
Примечательно, что в ряде народных орнитонимов голоса птиц переосмысливаются и связываются с голосами других животных или другими звуками. Так, кроме мелодичного пения иволга может издавать «крик или визг, пронзительный и неприятный для уха. Находя в этих звуках сходство с отвратительным криком грызущихся кошек, народ называет иволгу дикою кошкой» [192]. Обыкновенный бекас назван диким барашком за особенность брачного полета, при котором рулевые перья хвоста бекаса издают дребезжащий звук, напоминающий блеяние барашка. По словам С.Т. Аксакова, «...один почтенный профессор <по всей вероятности Р.Ф. Рулье. - Н.К.> <...> объясняет блеяние дикого барашка следующим образом: «Бекас, бросаясь стремительно вниз с распущенными крыльями, не производит ими никаких размахов. От сопротивления воздуха кончики маховых перьев (охотники называют их правильными) начинают сильно дрожать и производят означенный звук» [33]. Стрепет получает в Малороссии название хохотва «по особенным звукам, производимым его полетом. Действительно, эти дребезжащие звуки похожи на какой-то странный, отдаленный хохот» [155]. Обыкновенный погоныш, или пастух назван так за «чистый, отрывистый, короткий и частый <...> свист», который «очень похож на посвистывание пастуха, погоняющего стадо» [81]. Погоныша еще называют болотным коростелем - «он точно так же скоро и часто подсвистывает, как обыкновенный луговой коростель покрикивает или подергивает хриплым своим голосом» [82]. Свиязя в народе именуют шипуном, поскольку в полете его можно узнать по «звуку, похожему на свист с каким-то шипеньем». Как утверждает С.Т. Аксаков, «свист происходит от быстрого полета, который сливается с их сиповатым покрякиваньем» [118].
В «Записках...» есть орнитонимы, происхождение которых С.Т. Аксаков затрудняется объяснить, в то время как они, по признанию этимологов, имеют звукоподражательную природу. Название свиязь является лексико-фонетическим, поскольку передает голос самца - «характерный свиу-у, что сближает его со словом свист» (свиу-у → свист → свиязь). Орнитонимы гоголь и гагара признаются фонетическими звукоподражаниями. К.Ф. Рулье дает по этому поводу следующее примечание: «Названия галка, гусь, гагара, гагак, гагачь, гоголь звукоподражательны: говору, гаму (го-го) этих птиц. Голк - шум, гул; голанить - шуметь (горло, гайло)» . Что касается названия гоголь, то связь этого слова с глаголом гоготать опровергается И.Г. Лебедевым, так как «основные вокализации этого вида представляют собой кряканье мало сходное с гоготаньем» . Орнитоним горлица, по предположению С.Т. Аксакова, происходит от пятна на горле, которое имеет горлица, но по всей вероятности, в названии присутствует звукоподражательная основа. Народное название вальдшнепа - слука - также может иметь связь с криком птицы, но велика вероятность того, что орнитоним происходит от сгорбленной, крадущейся походки птицы. Неоднозначно и происхождение имени перепел: с одной стороны признается связь орнитонима с криком птицы, с другой, - связан с подражанием шуму крыльев при взлете (индоевропейский корень pel / pal - летать, порхать).
- Способы записи голосовых сигналов птиц.
Существует три основных способа фиксации голосовой коммуникации птиц в языке: фонетические звукоподражания, лексико-фонетические звукоподражания и различные лексические средства передачи голоса. Фонетические звукоподражания представляют собой транскрипции, отражающие контактные крики или пение птиц, например, крик черныша при взлете и в полете, звонкий и приятный, «похожий на слоги тилл, тилл...» [68]. К лексико-фонетическим звукоподражаниям относятся тексты, приписываемые птицам, и лишь отдаленно напоминающие издаваемый в действительности звук. Например, бой перепела похож на слова подь-полоть [183]. Лексические способы записи птичьих голосов охватывают: 1) глаголы-звукообозначения, созданные на основе фонетических звукоподражаний («токуют глухие и простые тетерева, пищат рябчики, хрипят на тягах вальдшнепы, воркуют, каждая по-своему, все породы диких голубей, взвизгивают и чокают дрозды» [192]); 2) метафорический перенос («протяжное воркованье или, что будет гораздо вернее, завыванье» вяхиря [225]); 3) сравнения (брачный голос вальдшнепа в полете «похож на какое-то хрюканье или хрипенье» [242]); 4) словесные описания («слабый, короткий и хриповатый, но в то же время необыкновенно мелодический и приятный писк» куличка-воробья [75]).
Отмечено, что все названные способы отражения птичьих голосов чаще встречаются в различных комбинациях; дополняя друг друга, они создают более точный звуковой «образ» голоса птицы, нежели один из способов, взятый в отдельности . Далее представлены комбинации способов записи голосовых сигналов птиц, выявленные в произведении С.Т. Аксакова.
- Транскрипция + глагол-звукообозначение: «...про бекаса говорят, что он токует, но это потому, что он, наигравшись в вышине под облаками, обыкновенно спускается на землю с криком, похожим на слоги: «таку-таку, таку-таку» [45]; перепел «вавачет, то есть кричит похоже на слоги ва-вва, ва-вва» [183].
- Транскрипция + словесное описание: крик опасности травника характеризуется как беспрестанный, часто прерывающийся, короткий, звенящий, похожий на слоги тень, тень [66]; крик стрепета «несколько похож на слог пржи. Крик этот очень обманчив; будучи слаб и глух, он слышен очень далеко» [151]; крик вальдшнепа разделяется «на две ноты или на два колена: первое состоит из хриплых, коротких звуков, повторяющихся раза три, а второе - из несколько продолженного звука, похожего на слог цсу» [243]. Используемые в словесном описании прилагательные могут характеризовать как акустические, так и качественно-оценочные свойства голоса птицы.
- Словесное описание + метафорический перенос: крик опасности болотного кулика «очень короток и жив», крик в полете «протяжен и чист и превращается в хриплый стон, когда охотник или собака приближаются к его гнезду или детям» [58]; тихий, грустно хныкающий (прилагательное-метафора) голос лысены [133]; кроншнеп имеет «звучный, колокольчиком заливающийся голос» [155], а его крик опасности представляет собой «хриплые, как будто скрипящие, короткие трели» [160]; мелодические, серебряные звуки ржанок [172].
- Сравнение (эталон - другой звук): крик опасности поручейника похож на стон или хныканье [67]; крик кроншнепа «похож на какое-то завыванье или затягиванье голоса в себя: он испускает его только в сидячем положении, собираясь лететь» [157]. Сравнения, где эталоном служит звук, не относящийся к голосу птицы, достаточно точны, даже взятые в отдельности, в то время как сравнения, опирающиеся на голоса других птиц, имеют существенный недостаток. При отсутствии представления о звучании голоса-эталона подобное сравнение становится неинформативным и уступает по адекватности даже простому словесному описанию голоса птицы.
Добиваясь точного воспроизведения голоса птицы, С.Т. Аксаков выбирает в качестве эталона сравнения тех представителей авифауны, чьи голоса наверняка знакомы читателю. Сравнение (эталон - голос птицы): куропатки полевые при кормлении «кудахчут, как куры, только гораздо тише и приятнее для уха», а их крик опасности «тоже похож несколько на куриный, когда куры завидят ястреба или коршуна» [165]; самцы тетерева «начинают токовать, то есть, сидя на деревьях, испускать какие-то глухие звуки, изредка похожие на гусиное шипенье, а чаще на голубиное воркованье или бормотанье» [204], крик опасности коростеля «похож на щекотанье сороки или огрызанье хорька» [181] (сочетание двух эталонов сравнения).
В большинстве случаев разного рода сравнения мастерски дополняются автором «Записок...» словесными описаниями голосов птиц.
Словесное описание + сравнение (эталон - другой звук): голос травника «довольно громкий и в то же время мелодический; когда взлетают с места, то крик их похож на звон маленького серебряного колокольчика» [66]; пронзительное курлыканье журавлей похоже на «отдаленные звуки валторн и труб» [145]; в звуках витютеня «есть что-то унылое; они протяжны и более похожи на стон или завыванье, очень громкое и в то же время не противное, а приятное для слуха» [225]; горлицы «воркуют тише, нежнее, не так глухо и густо: издали воркованье горлиц похоже на прерываемое по временам журчанье отдаленного ручейка и очень приятно для слуха» [230].
- Словесное описание + сравнение (эталон - голос птицы): «зычный крик» лебедей и «глухое гоготанье, весьма отличное от гусиного, слыхали все охотники...» [96]; шилохвость можно узнать по «особенному глухому голосу, похожему на тихое гусиное гоготанье, по полету и по свисту крыльев...» [116]; крик чирка-коростелька «гораздо тонее и протяжнее, чем у чирка полевого, но гораздо пронзительнее и слышнее <...> хриплый и короткий крик обыкновенного коростеля, или дергуна, более сходен с криком чирка полевого...» [121]; голос малого кроншнепа «пронзительнее, чем у среднего кроншнепа, крик которого несколько гуще и не так протяжен» [156]; крики опасности горлицы «тихие, грустные, ропотные, прерывающиеся звуки, не похожие на их обыкновенное воркованье» [231] (обычный голос горлицы служит эталоном сравнения).
- Словесное описание + сравнение + транскрипция: дрозд-рябинник демонстрирует «жесткий крик», похожий на «какое-то трещанье, взвизгиванье и щекотанье», или характерные звуки, «похожие на слоги чок, чок, чок» [233].
Подводя итог, можно утверждать, что словесное описание голоса птицы являет собой самый поверхностный и далёкий от оригинала, хотя довольно распространённый способ записи звукового сигнала. Ряд птиц получают у С.Т.
Аксакова именно такую звуковую характеристику, например, «красноножка имеет приятный, звонкий и особенный свист или голос» [62]; «звонкий и приятный голос» речного кулика «слышен весьма издалека» [64]; песочник имеет «свой особенный писк, тихий и как будто заунывный» [74]. Сочетание различных способов записи звукового сигнала наиболее достоверно характеризует птицу по ее голосу и снабжает ее своеобразным «голосовым паспортом», по которому можно отличать виды друг от друга.
Следует особо отметить присутствие в описаниях охотничьих видов авторских слов-звукообозначений, что, несомненно, обогащает словарный состав языка: «...со всех сторон слышны: не передаваемое словами чирканье стрепетов, трещанье кречеток» [137]; косачи «шипят со свистом, бормочут, токуют» [205]; чоканье дроздов [233].
Несмотря на то, что голоса некоторых птиц, по признанию С.Т. Аксакова, легче воспринимать на слух, нежели описывать, он прекрасно справляется с этой задачей, предоставляя многим поколениям исследователей анализировать свое богатое творчество с разных сторон.
_______________________
1Аксаков С.Т. Записки ружейного охотника Оренбургской губернии. Уфа: Башкирское книжное издательство, 1984. С. 103. Далее все ссылки на данную книгу даны в квадратных скобках.
2См. примечания СВ. Кирикова к «Запискам...» в кн. Аксаков СТ. Собрание сочинений в 5 т. -М.: Правда, 1966. - Том 5.
3Лебедев И.Г. Значение и происхождение русских названий птиц России и сопредельных государств. - М., 2000. - С. 76.
4Лебедев И.Г. Указ. соч. С. 86.
5См. примечания К.Ф. Рулье к «Запискам...» в кн. Аксаков СТ. Собрание сочинений в 5 т. - М.: Правда, 1966. - Том 5.
6Лебедев И.Г. Указ. соч. С. 27.
7Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. — М., 2004. Т. 3. -С. 678.
8См.: Булаховский Л.А. Общеславянские названия птиц // Известия АН СССР отделение литературы и языка. 1948. Т. VII. Вып. 2. С. 102-103; Фасмер М. Указ. соч. С. 239.
9См.: Курашкина Н.А. Звукообозначения как репрезентация звукосферы в языке (на материале английских, французских и русских антропо- и ор-нитофонов). Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2007. С. 21.
КУРАШКИНА Н.А. ,
к.филол.наук,
ст. преподаватель БашГУ