Письма писателей имеют не только биографическое, но и большое историко-культурное и историко-литературное значение. В частности, переписка С.Т. Аксакова с родными характеризует его как прекрасного семьянина, тем самым подтверждая единство его личности. Идеал семьи сложился вначале в жизни автора «Семейной хроники», отразившись затем в творчестве. Значительный интерес представляют в этом плане письма 1840 года, который был непростым для Аксаковых.
В начале года Сергей Тимофеевич продолжает находиться в отставке и сильно нуждается в деньгах и службе. Здоровье писателя ухудшается. В сентябре Аксаков вынужден был расстаться на 4 месяца со своей семьей. Ольга Семеновна и сам Сергей Тимофеевич тяжело переживали разлуку. Осень и зима 1840 прошла в хлопотах и заботах. Этот период жизни писателя ярко представлен в переписке Аксакова с женой и детьми.
12 августа умер Григорий Иванович Карташевский, наставник и друг Аксакова, за которым была замужем сестра Сергея Тимофеевича – Надежда. Жена и дочь покойного тяжело переживают смерть самого близкого им человека, к тому же их положение отягощают денежные займы Карташевских в разных банках.
Аксаков, видя горе родных, принимает решение ехать в Петербург, для того чтобы похлопотать о делах Надежды и поддержать ее, с ним едет Вера. Сергей Тимофеевич был уверен, что его поездка выйдет удачной и надолго не затянется, но вышло иначе. В письме от 2 сентября он сообщает о своем прибытии в Петербург, а последнее письмо из Петербурга датировано концом декабря.
Приведем некоторые отрывки писем этого периода (даты приводятся по старому стилю).
«6 сентября. Время проходит в беспрестанных воспоминаниях, в рассказах о последнем времени и терзательных обвинениях себя, что если бы поступлено было иначе, то этого несчастья не случилось бы… Теперь расскажу тебе, моя дражайшая Оленька, мой вчерашний день, который весь почти проведен мною в разъездах по Петербургу»[1].
Ответное письмо Ольги Семеновны датировано 10 сентября: «Мы здоровы все, мой друг. Вчера обедал у нас Михаил Петрович (Погодин). Он читал нам статью, которую готовит в журнал «Московитянин» об Иване Посошкове… Если бы я была посвободнее, то чувствую, пристрастилась бы к историческим исследованиям, но моя душа и без того наполнена и время занято часто самыми пошлыми, но необходимыми делами, например, теперь четверо больных (Григорий, Таня, Настя и Аграфена)… Ах, как бы я желала своею жизнью купить счастье детям, право, жизнь моя делает им более вреда, нежели пользы, и если я совершенно убежусь в этом, тогда, конечно, я самая несчастная женщина. Прости друг, сделала ли я тебя счастливым – это еще вопрос» [2].
14 сентября, получив письмо жены от 10 числа, Аксаков пишет ответ: «Я не думал писать сегодня, но вчерашнее письмо твое от 10 сентября меня обеспокоило и огорчило, особенно конец его. Как могут приходить тебе в голову такие мысли? Тебе, которой дети обязаны в тысячу раз больше, чем мне? Матери, которая всю жизнь посвятила им, совершенно забывая свою личность? Все высокое и благородное, правота и чистота нравов, все человеческое достоинство внушено им тобою… Тебе грешно так думать. Вопрос же твой мне, если бы я не знал твоего сердца – должно принять горьким упреком, заслуженным мною» [3].
Можно представить, что переживал Сергей Тимофеевич в эти дни. Чувства долга перед сестрой и беспокойство за семью, оставшуюся без него, наполняли его душу. Практически весь сентябрь Аксаков проводит в делах и разъездах, посещает нужных людей, пытается всеми способами наладить положение Надежды Тимофеевны. 19 сентября в письме он напишет: «Никого нужных людей нет. Одним словом, я вижу, что все это здание предприятий и надежд рухнет без успеха. Ах, какое горестное зрелище представляет Надина со своим семейством, предчувствую все! Не понимаю, как будет жить Маша посреди людей, ее непонимающих. Один отец был ее товарищем» [4].
20 сентября датировано письмо Ольги Семеновны к Сергею Тимофеевичу: « Поздравляю тебя, Серж мой, на твой пятидесятый год, да пошлет Господь Милосердный поздравить тебя и на семидесятый. Это небольшое желание, но молю Бога, чтобы оно исполнилось. Получила письмо твое, мой Серж, где пишешь, что тебя встревожили некоторые мои выражения. Что делать, ты знаешь, что я пишу под впечатлением той минуты и как расположена, так и слова мои выливаются. Все также и тоже, старая песня. Я желаю всем счастья, но не сумела доставить его никому, конечно, одну себя виню. Да поможет вам Господь быть полезным сестре твоей и ее семейству» [5].
Подавленное настроение Ольги Семеновны, вероятно, было связано и с непредвиденным расставанием с мужем, и навалившимися на нее проблемами по содержанию всего дома, и материнскими переживаниями за детей.
Интенсивная переписка Аксакова с женой продолжается весь сентябрь, он надеется на свое скорейшее возвращение, но дела все откладываются из-за отсутствия нужных людей. Сергей Тимофеевич практически ежедневно пишет Ольге Семеновне, подробно рассказывая о своих занятиях и визитах, но письма от жены получает не каждый день из-за плохой работы почты, хотя Ольга Семеновна пишет часто. Письма ее проникнуты сочувствием к судьбе Надежды Тимофеевны и Машеньки и переживаниями за самого Аксакова. В начале октября Сергей Тимофеевич сообщает, что вынужден пробыть в Петербурге весь месяц. Он начинает уже грустить по дому и скучать по жене, но в то же время не представляет, как можно оставить Карташевских в таком положении.
В ноябре Аксаков пишет: «4 ноября. Я решительно прихожу в отчаяние. Я теряю нравственное управление над собой, язык мой приговорился, голова истощилась, внимание притупилось, само участие не так уже сильно, не так живо и мною овладевает какое-то тяжелое, не грустное, а печальное состояние».
«18 ноября. Посуди, что все мне говорят, что успеха не будет. Каково же мне приносить такие жертвы делу, от всех почитаемому потерянным. И в то же время, как же бросить его не испытав?» [6]
В конце ноября, наконец, наступает переломный момент в деле Карташевских. Аксаков готовит бумаги, собирает необходимые подписи, посещает нужных людей и все документы отсылает в министерство.
Письмо Ольги Семеновны от 2 декабря полно отчаяния: « И ноябрь уже прошел и мы не вместе. Я понимаю, как тебе это тяжело. Да устроит Господь все так, как ему угодно. Покорность да пошлет, как и терпения. Не могу дождаться, когда кончится этот 40 год. Так он был нехорош для нас. Прости, Серж мой, но что это за жизнь, какую мы теперь ведем. Ожидаем, ожидаем и так длится все одно ожидание. Тебе все станет казаться странным после пяти месяцев» [7].
4 декабря в письме Аксаков сообщает: «Слава Богу, берег виден и в лучшем виде, нежели все ожидали! Дело пересылается к министру финансов. Сообщение о решении будет 13 декабря»[8].
13 декабря Аксаков готовится к отъезду, делает прощальные визиты. 14 декабря, Сергей Тимофеевич пишет жене: «Нет, Богу не угодно было благословить мои заботы, горячее желание мое осталось без исполнения. Государь отказал в снятии долга, прощены только на 3 года проценты с долга в Государственный земельный банк - это по 7 тысяч рублей в год, следовательно, в 3 года – 21 т. руб. Как всех нас это поразило. Итак, завтра с Верой мы отправляемся» [9].
Но Аксаковы смогли уехать только после 17 декабря.
Такой сложный период в жизни Сергей Тимофеевич, безусловно, смог пережить благодаря поддержке близких ему людей и жены, которая обладала безграничным терпением и добрым сердцем. Ежедневные письма Аксаковых, проникнутые теплотой, любовью друг к другу, их терпение и взаимопонимание, несомненно, могут служить образцом семейных отношений и в наше время.
*Доклад подготовлен при финансовой поддержке РГНФ (проект РГНФ № 10-04-1215в «ЭНИ Аксаков»)
Терентьева Т.А.,аспирант БГПУ им. М.Акмуллы, Уфа.,Комментарий к семейной переписке С.Т. Аксакова 1840 года*
Литература
1. РГАЛИ. Ф.10. Оп. 3. Ед.хр.6;
2. РГАЛИ. Ф.10, Оп. 3, Ед.хр.32;
3. РГАЛИ. Ф.10. Оп. 3. Ед.хр.6;
4. РГАЛИ. Ф.10. Оп. 3. Ед.хр.6;
5. РГАЛИ. Ф.10, Оп. 3, Ед.хр.32;
6. РГАЛИ. Ф.10. Оп. 3. Ед.хр.6;
7. РГАЛИ. Ф.10, Оп. 3, Ед.хр.32;
8. РГАЛИ. Ф.10. Оп. 3. Ед.хр.6;
9. РГАЛИ. Ф.10. Оп. 3. Ед.хр.6.
