Очень важным источником по родословной и семейным связям Аксаковых-Зубовых могли бы быть уфимские метрические книги и другая церковная документация (духовные росписи, брачные обыски) XVIII века. Но, к большому сожалению, после многих пожаров и уничтожения во время гражданской войны архива Уфимской духовной консистории в местном историческом архиве сохранилось всего около десятка метрических книг и столько же духовных росписей конца XVIII века (все градо-уфимской Успенской церкви). В связи с этим большим событием оказалась недавняя архивная находка в городе Кирове. Дело в том, что до учреждения в 1799 году самостоятельной Уфимской епархии Уфимская провинция относилась сначала к Казанской, а с 1764 к Вятской епархии. И, соответственно, церковная документация отсылалась в Казань, а затем в Вятку (нынешний Киров). В начале этого года уфимские историки М. И. Роднов и В. Н. Макарова побывали в Государственном архиве Кировской области, где обнаружили несколько десятков уфимских метрических книг. Можно предположить, что в 1799 году основной массив документов был передан в Уфу, а в Вятке остались листы, уже сброшюрованные с другими вятскими уездами. Всего в Кирове хранится 62 метрические книги второй половины XVIII века по градоуфимским и нескольким сельским и заводским церквям. Руководством Государственного архива Кировской области было дано разрешение на копирование документов и передачу их в Центральный исторический архив Республики Башкортостан1. Кроме многих уникальных сведений в метрических записях содержатся сведения о семье С. Т. Аксакова и его ближайшем уфимском окружении. Так, причтом уфимской Успенской церкви, в приходе которой жили Зубовы, в 1777 году была сделана следующая запись2:
Книга Вятской епархии ведомства
Уфимского духовного правления города Уфы Успенские церкви священника Стефана Кузмина с причетники
числа в 1776 году родилось в августе
У прокурора Николая Зубова сын Александр. Это был младший родной брат Марии Николаевны Зубовой. Через девять месяцев их мать скончалась, о чем была сделана запись в метрической книге Успенского храма3.
Книга Вятской епархии города Уфы Успенской церкви священника Стефана Кузмина с причетники
числа в 1777 году умиравших лета 6 маия
Прокурора Николая Семенова Зубова жена его Вера Иванова. [возраст указан не был]
Таким образом, бабушку Сергея Тимофеевича Аксакова действительно звали Вера Ивановна. Скончалась она в 1777 году, когда Марии Николаевне Зубовой — матери будущего писателя было 9 лет. В метрической книге Покровской церкви села Красного Яра за 1777 год сохранилось запись, которая помогла установить настоящее имя одного из героев семейной саги С. Т. Аксакова. Как мы помним, у дедушки Зубина (на самом деле Николая Семёновича Зубова) был любимый лакей — калмык Николай, доставлявший много огорчений матери писателя. «Лет за тридцать до рассказываемого мною случая Николай Федорович Зубин купил двух калмычонков, окрестил их, очень полюбил, баловал и, когда они подросли, выучил грамоте и приставил ходить за собою. Оба были умны, ловки и, казалось, очень усердны; но когда поднялась пугачевщина, оба бежали к бунтовщикам. Один вскоре погиб, а другой, особенно любимый господином, по имени Николай, сделался любимцем знаменитого бунтовщика Чики, бывшего в свою очередь любимцем Пугачева. Известно, что шайка бунтующей сволочи долго стояла под Уфою, на другом берегу реки Белой. В ней находился Николай Калмык, уже в каком-то значительном чине. Рассказывали, что он свирепствовал больше всех и особенно грозился на своего господина и воспитателя Зубина. …Дело пугачевское кончилось. Рассыпавшуюся сволочь перехватали и предали суду. Николай Калмык также был схвачен и приговорен к виселице. Нисколько не ручаюсь за достоверность рассказа, но меня уверяли, что на Калмыка, которого судили в Уфе, была надета уже петля, но что, по дарованному помещикам праву, Зубин простил своего прежнего любимца и взял его к себе на свое поручительство и ответственность. Калмык, по-видимому, раскаялся и старался усердною угодливостью загладить свое преступление. Мало-помалу он вкрался в доверенность своего господина, и когда Софья Николавна, после смерти своей мачехи, вступила в управление домом, она нашла уже Калмыка дворецким и любимцем своего отца, особенно потому, что он был любимцем покойной ее мачехи». В Уфимском историческом архиве сохранилось несколько духовных росписей градо-уфимской Успенской церкви конца XVIII века. В них перечислены не только члены семьи Николая Семёновича Зубова, но и все дворовые. По ним видно, что многие из них выступают в произведениях С. Т. Аксакова под своими реальными именами. Но вот дворового по имени Николай у дедушки писателя не было4. В вятском же архиве в Метрической книге Покровской церкви села Красного Яра на 1777 год находится следующая запись5:
Книга Вятской епархии ведомства Уфимского духовного правления села Красного Яру церкви Покрова Пресвятыя Богородицы священника Ивана Гаврилова с причетники В 1777 году о рождавшихся число рождение крещение 23 Октября Деревни Подымаловой помещицы Аничковой дворового человека Алексия Андреева сын Яков. [не указано] Восприемники. Прокурора Зубова лакей из калмык новокрещен Алексей Алексеев и подполковничья дочь Авдотья Петрова Патрашеева.
Как удалось установить, в 1780-1790-х годах в семье Николая Семёновича Зубова жили три его осиротевшие племянницы: Прасковья (1761-?), Анна (1763-?) и Екатерина (1765-?) Михайловны Аничковы — дочери его родной сестры и капитана Михаила Николаевича Аничкова. Родовым имением этих двоюродных сестёр Марии Николаевны Зубовой была подгородная деревня Подымалово6. По всей видимости, восприемником при крещении сына дворового одной из сестёр Аничковых и был тот самый калмык, на самом деле Алексей, а не Николай. Возможно, назвав Алексеем отца, С. Т. Аксаков решил не присваивать этого же имени одному из отрицательных персонажей. О реальном лакее калмыке сохранились ещё кое-какие сведения. По Духовным росписям уфимской Успенской церкви за 1779 год среди дворовых Н. С. Зубова действительно числился Алексей Алексеев 26 лет. В год осады Уфы пугачевцами ему был 21 год, и он вполне мог примкнуть к восставшим.
По духовной росписи 1784 Алексей Алексеев был уже женат на Соломонии Герасимовой, и у них была девятимесячная дочь Елизавета. В 1783 году во время крещения в уфимской Успенской церкви восприемниками этой девочки стали: подполковник Николай Иванович Мурзаханов и генеральша Параскева Федоровна Соловова7. Как мы помним из «Семейной хроники», для свадебного выезда «аглицкую новенькую карету, только что привезенную из Петербурга», родители Аксакова «купили у уфимского помещика Мурзаханова». Можно отметить, что в Духовной росписи за 1795 год, когда Мария Николаевна уже жила своей семьей в доме отца, среди её крепостных Алексея Алексеева с семейством уже не было. Возможно, он был отпущен на волю.
Литература 1. Макарова В. Н. Уфимские материалы из Вятки // Река времени. 2015 / Отв. ред. М. И. Роднов. Уфа, 2015. С. 26–32. 2. Государственный архив Кировской области (ГАКО). Д.237. Оп.75. Д. 538. Л. 336 об. 3. ГАКО. Д.237. Оп.75. Д. 25. Л. 1243об. 4. Свице Я. С. Зубовы-Аксаковы. Семейные связи и ближайшее уфимское окружение в конце XVIII — начале XIX веков // XIV Международные Аксаковские чтения. Материалы конференции. Уфа, БГПУ им. М. Акмуллы. 2013. 5. ГАКО. Ф. 237. Оп. 75. Д. 25. Л. 1280. 6. Свице Я. С. Там же. 7. ЦИА РБ. Ф. И-294. Оп. 1. Д. 15. Л. 131.
Свице Я. С., краевед. Уфа