29 апреля 2021
Всего в экспозиции представлено около 80 предметов. Среди них коллекция старинных, в том числе раритетных, открыток конца Х1Х-начала ХХ века, коллекция декоративных пасхальных яйц - из стекла, керамики, дерева. Правнучка настоятеля Уфимского кафедрального Воскресенского собора нвмч Евграфа Еварестова передала на памятное хранение в музей пасхальное, расписанное голубыми цветами, яйцо из оникса.
Особый интерес представляют и другие ритуальные предметы позапрошлого века - деревянные формы для творожной пасхи в виде Голгофы, одна из них крохотная, «детская»; фарфоровая в виде барашка масленка, напоминающая о жертвенном агнце, символизирующим кроткую смерть Христа. Кстати, в Италии широкое распространение получили пасхальные сахарные барашки. Заяц – также один из символов Пасхи, почитаемый особенно в Европе (в германской мифологии заяц (или кролик) ассоциировался с Эострой (богиней зари, жизни и обновления природы). Дети, проживающие в этих странах, верят, что если они будут хорошо себя вести, накануне праздника к ним придет Пасхальный Кролик и положит в гнездо (детские шапочки, разложенные в укромных уголках дома) цветные яйца. Позже поиск пасхальных яиц стал называться «охотой на пасхального кролика». Того, кто первым находил синее яйцо, ожидали неприятности. Красное яйцо означало три дня удачи. Накануне Пасхи там продают шоколадных Кроликов (Зайцев), его изображением украшают многие пасхальные предметы: праздничные открытки, скатерти, салфетки, посуду.
В прежние времена близким и друзьям на праздник дарили не только своими руками разрисованные пасхальные яйца, но и другие милые самодельные вещицы. Так в экспозиции можно увидеть редкие, на наш взгляд, праздничные бытовые предметы – фанерную, искусно выпиленную лобзиком и раскрашенную фигурку крестьянской девочки с огромным пасхальным яйцом. Мало кто знает, что до революции в кондитерских магазинах в пасхальные дни продавали сладости в специальных в виде яйца огромных конфетных коробках. Сами эти коробки были так хороши (обтянуты шелковой тканью или разрисованы), что позже использовались в семьях для хранения разных мелочей, в том числе пуговиц и ниток. Вторая подарочная пасхальная вещица, – сделанная детскими руками стеклянная коробочка с композицией сухих цветов и картонным мальчиком с курочкой. В конце Х1Х века из Германии в Россию пришло увлечение так называемыми «картонками» - красочными рельефными картонными изображениями растений, животных, народностей и пр., которые печатались сериями; нужные изображения вырезали и украшали ими книги, тетради, собирали наборы и другое.
«Изюминка» нынешней экспозиции акварели уфимского художника и архитектора Сергея Воскресенского (1900-1983), который проживал в первой половине ХХ века на Случевской горе недалеко от аксаковского дома и являлся активным участником знаменитой художественной студии П.М.Лебедева.
Выставка предназначена для всех возрастных категорий уфимцев и гостей города. Продлится она до конца мая.
P.S. В 2015 году крошечным тиражом в частном уфимском издательстве А.А.Словохотова была отпечатана книга И.И.Садовникова «Воспоминания о себе и своих близких, уфимцах и Уфе – с конца Х1Х до середины ХХ века», где автор рассказывает о пасхальных днях самого начала 1900-х годов, когда ему было около 10 лет:
«Наступал Великий пост. Последнюю неделю поста мы, реалисты, «говели» - не учились, а утром и вечером ходили в церковь, в мужскую гимназию, так как в Реальном церкви не было… Хор и священник были «наши», то есть Реального училища… Праздник Пасхи у нас, у Садовниковых, встречали торжественно. На моей обязанности было вешать на окна только что выстиранные и проглаженные занавески. Вечером почти все уходили к заутрени в Успенскую или Ильинскую церковь. Торжественную пасхальную службу я любил, тем более что после нее разрешалось «разговеться». Как-то раз мы с Терешкой были в Спасской церкви, посмотрели на блеск этой службы и, вернувшись домой к Хасабовым (состоятельная, но бездетная дворянская семья взяла на воспитание мальчика из многодетной семьи, оставшейся без кормильца), разыскали яйца и кулич. Мы отдали им должное и съели десятка полтора аппетитных крашеных яиц и по доброму ломтю кулича. Нас с ним, с Терешкой, утром Дуняша (прислуга) за это стыдила.
Встречать праздник мы приходили к маме (к Садовниковым) к девяти часам утра, куда собиралась вся наша семья и близкие знакомые. В столовой на столе все уже было накрыто, и чего только там не было! И окорок, и колбасы, куличи, яйца, закуски, вина, творожная пасха и т.д. Собравшиеся точно к девяти часам говорили полушепотом и ждали торжественной минуты начала праздника: «Ну как? Пора? Пора!». Саша шел в комнату к маме, приводил ее в столовую, усаживал. При ее появлении все вставали, а когда она садилась, то рукой делала знак, чтобы все рассаживались. Быстро наполнялись рюмки. Раскладывались закуски, потом мама поднималась, сейчас же поднимались все, и поздравляла всех с наступившим праздником. Она отпивала глоток легкого вина. Затем мы по очереди целовали маму, и Саша отводил ее в свою комнату. Только тогда можно было закусывать, веселиться, пить и петь. Первый праздничный день я проводил у мамы, и веселились мы от всего сердца…
Совсем по-другому этот праздник, как и все другие, проходил у Хасабовых. У них праздника не чувствовалось, однако всякого рода пасхальные лакомства готовились, начиная с пятницы страстной недели. К Надежде Николаевне в первый день Пасхи приходили поздравители – знакомые из Реального училища, из мужской гимназии. Всех этих официальных визитеров я недолюбливал и во время их пребывания уходил в сад, если там не было грязи, или просто к Терешке. К «дяде» (самому Хасабову) вообще никто в этот праздник не ходил…»
Иванова Г.О., хранитель, ст.науч.сотр.музея