В Национальном архиве Республики Татарстан исследователю работается легко и приятно, сотрудниками архива заботливо подготовлены тематические списки поисков данных. Есть там и подборка по С.Т. Аксакову. В фонде №87 хранятся материалы, касающиеся его учёбы в Казанской гимназии, а затем в университете в 1801-1807 годы. Среди них списки студентов Казанского университета и учеников гимназии, а также Ведомости императорской Казанской гимназии о питомцах, показующие прилежание, успехи и поведение в классах, равно как и отсутствие их" в период 1804-1807 гг.1
Приходилось где-то читать, что однажды А. Эйнштейна спросили о том, как в ребенке, еще обучающемся в школе, распознать будущего гения. "Очень легко, - был ответ - По отсутствию у него удовлетворенности учебным процессом, следствием чего обыкновенно является низкая успеваемость". Всё относительно, и в словах автора одноименной теории есть и шутливый намек на самого себя, и немалая доля правды, и очевидное преувеличение: будь так - гениев было бы не счесть... Но, как бы то ни было, всегда любопытно, как учился в школе известный, прославившийся на каком-либо поприще человек.
Казанский период жизни писателя подробно описан в его "Воспоминаниях»2. Общеизвестно, что Серёжа Аксаков особенно преуспевал в изучении гуманитарных предметов. Так оно и есть: просмотр Ведомостей успеваемости удостоверяет наличие высоких оценок у него по русской словесности, философии, российской истории, латинской древности, французского языка. Тяжелее давались точные науки. Но и в некоторых из них он со временем добивался успехов. Весьма показательны, например, результаты по курсу физики, которую вел любимый преподаватель Иван Ипатьевич Запольский. Так, если в начале курса (апрель, май 1805г.) по этому предмету у Аксакова стояло "может стараться" и "не очень хорош, а может успевать", и середине курса "старается" и "не худо" (осень. 1805 г.), то в конце обучения (сентябрь. 1806 г.) отмечено: "успешен".
Курс математики преподавал также любимый и весьма положительно характеризуемый С.Т. Аксаковым Григорий Иванович Карташевский, бывший его воспитателем и наставником. Во второй половине 1805 года класс высшей математики после отъезда Карташевского в Петербург был поручен на некоторое время студенту А. Княжевичу, которого С.Аксаков хорошо знал еще с детства по Уфе. Тем не менее, в математике дела обстояли сложнее: в ведомостях за 1805-1806 гг. почти неизменное "слаб" лишь изредка перемежается с положительными оценками "посредственен" и "хорош" 4.
Оценка знаний студентов тогда, как видим, осуществлялась не по знакомой нам ныне цифровой пятибалльной шкале, а словесным выражением и заключала в себе не только степень, уровень знаний, но и характеристику поведения и отношения к учёбе. У С.Аксакова и его сокурсников встречаются и такие оценки-характеристики: "внимателен", "тих", "исправен", "благонамерен", "прилежен", "мало старается". Отметка "слаб" явно соответствует современной "двойке", "посредствен" - "тройке", а вот "старается не худо" - видимая "троечка с плюсом". "Довольно хор ", "усп." - аналоги "твердой четвёрки", а записи: "усп. хор.", "изрядно усп.", "весьма усп." - представляют что-то большее, - " четыре с плюсом" или "пять". Встречаются менее определенные оценки: "изряден", "не худо".
Отметки С.Аксакова по предмету «минералогия", изучаемого в первой половине 1806 г.. однообразны и отдают либерализмом: "внимателен" проставлено во все месяцы.
"В генваре 1807 г. подал я просьбу об увольнении из университета для определения к статским делам. Подав эту просьбу, я перестал ходить на лекции, но всякий день бывал в университете и проводил все свободное время в задушевных, живых беседах с товарищами", -пишет Аксаков в "Воспоминаниях". Документы, хранящиеся в Национальном архиве РТ, раскрывают некоторые подробности и заключительного этапа пребывания его в университете.
В Ведомости за период с января по апрель 1807 года проставлены оценки, полученные Аксаковым в январе: по философии - "хор", российской истории - "очень хор." и российской словесности - "очень хорош". Курс русской словесности вёл профессор Григорий Николаевич Родчанинов, "противник карамзинского направления и обожатель А.С. Шишкова. С ним у Аксакова на первой лекции вышел курьезный случай, получивший отражение в «Воспоминаниях». После они подружились. В графе "февраль" напротив фамилии Аксакова прочерки, а в графе "март" стоит помета: "уволен из университета .
Другой архивный документ свидетельствует о том, что "1807 года января 9-го дня в собрании Совета Казанской гимназии рассматриваем был список учеников гимназии которые испытываемы были в собрании Совета 22-го прошедшего декабря и удостоены и слушанию профессорских и адъюнкторских лекций". Под номером 15 в списке значится Сергей Аксаков. Под номером 9 - Николай Лобачевский, впоследствии знаменитый математик, ректор Казанского университета.
Фамилия Лобачевского встречается в списках студентов и гимназистов и за другие годы, как и других сокурсников С. Аксакова по гимназии и университету, знакомых нам по "Воспоминаниям". Например, братьев Панаевых, братьев Княжевичей, Алексея Ахматова.
Последний выведен писателем в "Воспоминаниях" под неполной фамилией Ах-в и запомнился Аксакову чудаковатым владельцем огромного сундука с "драгоценными вещами и разными сокровищами", оказавшимися на самом деле примитивными лубочными картинками. Автор "Воспоминаний" сообщает, что вскоре мать Ахматова забрала его из гимназии. В архивном документе находим подтверждение тому, а также некоторые подробности, касающиеся этого гимназиста'. "Алексей Ахматов, 15 лег, из дворян Нижегородской губернии, сын отставного секунд-майора Асафа Ахмага за долговременное ненахождение в классе без всякого уведомления причин по определению Совета 23 февраля 1805 г. исключен из гимназии"'.
Наконец, в том же архивном деле хранится прошение титулярного советника Т. Аксакова, поданное 13 февраля 1807г., о разрешении забрать из университета его сына Сергея для определения на службу. Просьба была удовлетворена в тот же день, что явствует из записи в документе7. В романе Ивана Заботина "Лобачевский" великий математик перед своей кончиной будучи тяжелобольным, слушал чтение только что вышедших "Воспоминаний" С.Т. Аксакова которые читала ему жена. Писал Аксаков удивительно просто и задушевно: "Прощайте первые невозвратные годы юности пылкой, ошибочной, неразумной, но чистой и благородной1.. Стены гимназии и университета, товарищи - вот чего составляло полный мир для меня.. Там был суд, осуждение, оправдание и торжество! Там царствовало полное презрение ко всему низкому и подлому, ко всем своекорыстным расчётам и выгодам, ко всей житейской мудрости, - и глубокое уважение ко всему честному и высокому, хотя и безрассудному. Память таких голов неразлучно живёт с человеком и, неприметно для него, освещает и направляет его шаги в продолжение целой жизни, и куда бы его ни затащили обстоятельства, как бы ни втоптали в грязь и тину, - она выводит ею на чистую, прямую дорогу..."
СНОСКИ
1 НАРТ, ф.87, оп.1, д.8364, лл.59,70,89,103,124,138,152,164.
- Аксаков С.Т., Собрание сочинений. Т.2. - М., Гослитиздат, 1955.
3 НАРТ, ф. 87, оп.12, д.1, лл.6,20,32,48,64.
4 НАРТ, ф. 87, оп. 12, д.122, лл. 13,45,79,115.
5 НАРТ, ф.87, оп.1, д.8462, л.9.
6 НАРТ, ф. 87, оп. 1, д.8357, л.11.
7 НАРТ, ф. 87, оп.1, д.8462, л.31.
8 И. Заботин, "Лобачевский", Таткнигоиздат, 1954.
Назаров В.Л.,
Краевед, Стерлитамак