Любите живопись, поэты!
Лишь ей, единственной, дано
Души изменчивой приметы
Переносить на полотно.
Н.Заболоцкий
В середине XIX века Москва стала «средоточием движения за возрождение национальной культуры, хранительницей традиций, являя собой пример русской самобытности»[13,17]. Многие представители купечества активно занялись благотворительностью и меценатством, в основе которых лежали их христианские взгляды на отношение к ближнему, и было желание оставить будущим поколениям лучшие образцы национальной культуры.
Такой подход сближал их с представителями славянофильства. «Конечно, успехи будут медленны, - писал и А.С.Хомяков, - и только дети наши воспользуются трудами наших современников»[13,69].
Похожие рассуждения в минуты отчаяния помогали П.М.Третьякову, который в письме художнику В.В.Верещагину признавался, что «давно бы бросил свою цель собирания художественных произведений, если бы имел в виду только наше поколение»[8,28].
Идея создания национальной общедоступной галереи со временем привела П. М. Третьякова к мысли собрать портреты выдающихся деятелей русской культуры. Первым в этом ряду «лиц, дорогих нации», стал портрет великого актера М.С.Щепкина, созданный в 1862 году художником Н.В.Невревым.
Дочь коллекционера, А.П.Боткина - Третьякова, отмечала: «Мысль Павла Михайловича о собрании портретов выдающихся людей в области искусства и науки развивается особенно сильно с 1869—1870 годов. До этого портреты приобретались по большей части как произведения интересовавших его больших художников. Попадались портреты очень больших и не очень больших людей. Теперь Павел Михайлович подбирает и заказывает портреты интересующих его лиц»[4,91].
Третьякову удалось увлечь своей идеей многих русских художников, которым он делал заказы писать современников, наделенных гражданской совестью и воплощавших лучшие человеческие качества. Не все из портретируемых соглашались сразу, кого-то приходилось уговаривать годами, а портреты ушедших из жизни делались с фотокарточек.
Портрет С.Т.Аксакова работы В.Г.Перова
Первый портрет писателя С.Т.Аксакова появился в 1872 году. Его автор – один из лучших мастеров портретной живописи Василий Григорьевич Перов.
В своей статье об этой работе художника Н.А.Гришина пишет:
[caption id="attachment_1953" align="alignnone" width="239"] Портрет С.Т. Аксакова .Художник В.Г. Перов[/caption]«Знаменитый писатель изображен в трехчетвертном повороте вправо к зрителю. На нем домашний халат, из-под которого выглядывает оранжевая поддевка. Одежда Аксакова подчеркнуто проста, в чем-то напоминает крестьянские одеяние. Что не случайно: ведь Аксаков был одним из поборников "народности" в искусстве. Лицо его, обрамленное тщательно выбритой бородой, оставляющей открытым подбородок, и седыми волосами, спокойно. Взгляд серых глаз устремлен вдаль. На сжатых губах нет улыбки. Перед нами лицо, безусловно, помещика, но также и интеллигента. Но не более того»[20].
Автор статьи отмечает, что в этом портрете «нет той глубины, которая была достигнута В. Г. Перовым при создании образов Достоевского или Даля. Это связано с тем, что портрет был выполнен после смерти писателя по фотоснимку. Он правдив по сходству, но не одухотворен фактом знакомства и проникновения в психологию изображенного человека. Поэтому он заметно уступает лучшим перовским портретам русских писателей»[20].
Действительно, многие считали этот портрет неудачным. Об этом писал и П.М.Третьяков в письме художнику И.Н.Крамскому, сетуя, что Перову пришлось делать портрет писателя с очень плохой фотографии, сильно увеличенной и отретушированной так, «что все черты изменились»[10,188].
И Крамской, и выдающийся русский критик Стасов высоко ценили Перова-портретиста. Стасов писал: «Перов – это один из тех немногих людей, которые во всей своей глубине и полноте всегда выражали нашу коренную, своеобразную народность <…> Целую жизнь этот великий русский художник только о том и заботился, как бы повернее, поближе и поглубже нарисовать в своих картинах сущую правду русской жизни, наперекор скверной нашей привычке и хлопотам <…> казаться иностранцами, подправить свой нос, упрятать скулы, сузить лицо. Он, как Гоголь, говорил: «Каковы мы есть, таковы и есть»[11,428].
Исходя из этого можно предположить, каким бы мог получиться портрет С.Т.Аксакова, сделанный при его жизни. Ведь писатель обладал теми внешними и внутренними чертами русского человека, которые Перов, несомненно, увидел бы в нем и раскрыл во всей полноте, так как он «в портретах всегда суммировал свое представление об изображенном им человеке: его портреты были обобщениями, достигнутыми в результате глубокого анализа. <…> он предпочитал спокойную позу и такое выражение лица портретируемого, в котором ясно читались бы черты индивидуальности, создавшие в итоге прожитых лет данный образ человека»[6,87].
Земляк С.Т.Аксакова, ещё один великий уфимец М.В. Нестеров, учившийся у Перова, по словам С.Н. Дурылина, «на всю жизнь не мог уже оторваться от его портретов и всегда говорил: «Перов – подлинный, Божией милостию, портретист». Тем, кто пробовал оспаривать это утверждение, Нестеров отвечал решительной отповедью; он утверждал, что пишущих портреты много, а портретистов всегда было мало.
У портретиста должен быть особый глаз на лицо человеческое, зоркий и чуткий, у него же должна быть особая любовь к человеческому лицу как средоточию всего человеческого в человеке. У кого нет этой любви, тот, по Нестерову, не может, более того, не смеет быть портретистом, каким бы мастерством рисунка, какою бы щедростью красок он ни обладал»[5,259-260].
В 1901 году портрет С.Т.Аксакова был подарен вдовой художника Саратовскому государственному художественному музею имени А.Н.Радищева, где и находится до сих пор. Это масляный холст размером 75х62 см.
Портрет С.Т.Аксакова работы И.Н.Крамского
Второй портрет С.Т.Аксакова писал Иван Николаевич Крамской, признанный еще при жизни лучшим портретистом. В.В.Стасов отмечал, что « в продолжение долгих лет Крамской был самым преданным и верным помощником П.М.Третьякова»[12,199].
Так же, как и перовский, он был написан после смерти писателя с фотографии К.А. Бергнера.
[caption id="attachment_1954" align="alignnone" width="294"] Портрет С.Т. Аксакова. Художник И.Н. Крамской[/caption]Саксонский подданный Карл Август Бергнер в 1851 году открыл в Москве «в доме Засецкого на улице Рождественке <...> дагерротипное заведение»,[18] но с 1853 года занялся только фотографией. За десять лет, пока он владел заведением, им было сделано множество фотографий деятелей русской культуры. Фигуры на фотокарточках Бергнера получались объемными за счет покрытия их специальным лаком, что было его ноу-хау; он также раскрашивал фото акварелью, дорисовывая фон. На обороте каждой карточки стоял овальный штамп «Photographie de A. Bergner a Moscou». И даже после передачи заведения в 1864 году Мартину Шереру в его названии по условиям сделки указывалось - «бывшая А.Бергнера в Москве» (vormals A. Bergner in Moskau)»[19].
О том, как портрет создавался Крамским, можно судить по переписке между ним и П.М.Третьяковым. Заказ был получен художником весной 1877 года. В письме от 21 марта Третьяков пишет: «<…> Нечего и говорить, как бы я рад был, если бы Вы сделали все обещанные портреты для меня, но только как вы это успеете – недоумеваю? У Вас на руках кроме царских – Некрасов, Салтыков, Кольцов, Самарин, затем, чтобы еще до начала серьезного дела успеть написать Аксакова и Рубинштейна, едва ли это возможно, но все-таки материал для Аксакова я вышлю вместе с Самаринским» (Ю.Ф.Самарина –Г.К.)[10,186].
Спустя полмесяца в письме от 4-го апреля Третьяков сообщает, что отправил две фотографии портрета С.Т.Аксакова; далее он дает описание внешности писателя, которое составил, очевидно, со слов И.С.Аксакова: «<…> Теперь об Аксакове. Аксаков имел волосы на голове белокурые с сильной проседью, но далеко не седые, бороду же белую; цвет лица – в средних летах красноватый, к концу жизни сильно побледневший; глаза серо-зеленые, светлые и ясные до конца жизни; взгляд ясный, покойный, довольный, но не апатичный, а скорее энергичный; таково же и выражение лица: лицо, т.е. форма лица, была мягкая, во всех частях ничего не было резкого и грубого, да и самое тело лица было мягкое. Аксаков был художник в душе; страстно любил природу, литературу, музыку, театр; сохранил до старости любовь ко всему этому; любил и умел пользоваться всем, что дает нам мир Божий, пользоваться без вреда ближним, и потому мог до старости сохранить ясное, покойное и довольное расположение духа. Что вы из всего этого разглагольствования поймете и послужит ли оно Вам к чему-либо, я не знаю, но знаю только, что этого ничего нет в портрете, с которого делал Перов (большая фотография, посланная Вам); портрет этот увеличен с фотографии малого размера (также посылаемый Вам), и так как он, вероятно, вышел очень неясен, то и отретушеван так, что все черты изменились; в фотографии малого размера чувствуется то, что я передавал о внешней и внутренней физиономии поэта, т.е. мне кажется это, но на этой фотографии волосы подрисованы и подрисованы борода и усы дочерью его, так как он последние десять лет или около того ходил с бородой. Я постараюсь достать у кого-нибудь фотографию не испорченную, т.е. как она вышла от фотографа, без бороды и усов, и пришлю Вам.
Не следует ли Аксакова на воздухе написать с руками? Уж очень типичная фигура его! < > Кафтан носил Аксаков черный, а рубашку синюю»[10,188-189].
Смущавшая обоих фотография с подрисованной бородой была заменена на другую, оригинальную, которую Третьякову удалось достать, видимо, у И.С.Аксакова. В ответном письме Крамской сообщил, что фотографии ему очень понравились; он собирается писать Аксакова «с руками по колена и на воздухе и что С(офья) Н(иколаевна) (супруга художника – Г.К.), еще не зная ничего, говорит: вот бы этого (Аксакова) написать побольше. Хорошо бы было достать его шляпу, какую он носил. Он у меня будет сидеть на травке, то не худо бы в шляпу ему положить записную книжечку и карандашик (если только было что-либо подобное в его привычках)»[10, 189-190].
П.М.Третьяков очень ответственно подходил к делу. «Делая заказы, он проявляет твердость и решительность, более всего озабочен правдивой характеристикой модели. Он помогает собирать воспоминания и подбирать фотографии, его волнует, в каком виде предстанет изображенный»[15,21].
В подтверждение этого можно привести письмо от 15 апреля 1877 года, в котором Павел Михайлович отвечает Крамскому: «Насчет шляпы ничего не могу сказать Вам; едва ли осталось то, чем он покрывал голову. И.С.Аксаков говорит, что в последнее время, т.е. многие годы, отец его летом в деревне носил картуз с длинным козырьком (от солнца)»[10,191].
Прошло полгода, но заказ на портрет Аксакова не был готов, и по этому поводу в письме от 21 сентября художник замечает: «портреты Ваши я, к сожалению, кончить не мог и прошу у Вас снисхождения, кончен только один Некрасов, Самарин же и Аксаков еще, вероятно, протянутся на зиму. Это всегда так: с добрыми и снисходительными людьми поступают не церемонясь, и я не исключение»[10,203].
И вот наконец через год, в начале августа 1878 года, Крамской сообщил Третьякову, что портрет С.Т.Аксакова он закончил. В конце декабря Третьяков получил долгожданную посылку и написал художнику: «Аксакова я распаковал вечером при огне и нашел его чудесным по всему. Колорит лица был матово-светло-телесного цвета, словом, все вполне хорошо. Но когда увидал днем, то нашел, что все, что тронуто после, - очень розово, и в особенности лоб. Если бы возможно было сделать, чтобы портрет этот днем был точно таким, каким он теперь кажется вечером, - я бы был им вполне доволен. Я говорю прямо, иного Вы и не захотите слушать»[10,241].
Портрет написан маслом и представляет собой холст размером 710х900 см; хранится он в Государственной Третьяковской галерее.
Портрет И.С.Аксакова работы И.Е.Репина
В июне 1878 года в Славянском комитете Иван Сергеевич Аксаков в своем выступлении выразил возмущение русской общественности решениями Берлинского конгресса. Эта речь «стала высшей точкой публицистической деятельности Аксакова, принесла ему международную известность, признание всех славянских народов, страдавших от турецкого и австрийского гнета. Впечатление от речи Аксакова в Западной Европе было столь велико, что именно эта речь послужила толчком к созданию мифа о том, что Восточный кризис 1875–1878 гг. был «делом рук» Аксакова и руководимых им Славянских комитетов»[14,246].
[caption id="attachment_1955" align="alignnone" width="300"] И.Е.Репин. Портрет И.С.Аксакова[/caption]Указом Александра II Аксаков был отстранен от должности председателя Славянского комитета и выслан из Москвы. К такому раскладу Иван Сергеевич был уже готов. «Встал только вопрос – куда ехать? Прежде всего рассматривалось Мураново, или рядом стоящая с ним деревенька Артемово, или же, в крайнем случае, село Овстуг на Брянщине. Но Иван Сергеевич, хотя и любовался всегда растущими в парке, в несколько обхватов, дубами, Мураново не особенно жаловал, считая, что там сыро из-за находящегося рядом пруда. Тогда-то и решено было ехать в Варварино, где уже жила летом Екатерина Федоровна Тютчева»[2, 25].
Анна Федоровна Аксакова-Тютчева рассказала в письме, как прошел отъезд её мужа в Варварино: «Все прошло достойно. Не было никаких демонстраций, десятка три друзей с невеселым видом собрались, чтобы сердечно проститься. Общество железной дороги во главе с председателем купцом Мамонтовым предоставило мужу отдельный вагон первого класса, так что переодетые сыщики не смогли проникнуть в вагон, в котором муж разместился вместе с барышнями Евреиновой, Федоровой, с Павлом Третьяковым и Павловым, провожавшими мужа до Троицы. Было на самом деле очень забавно наблюдать, какие сильные меры принимала полиция в отношении такого мирного и безобидного человека, как мой муж. На перроне находилась по меньшей мере дюжина переодетых сыщиков. Князь Долгоруков страшно негодовал на общество за то, что оно предоставило отдельный вагон. Он потребовал отчета у Мамонтова: «Что сие означает?» «Ровным счетом ничего, – спокойно отвечал тот, – у нас есть традиция оказывать такой знак внимания почетным пассажирам, а Иван Сергеевич для нас почетный пассажир»[1,145].
Имение находилось во Владимирской губернии недалеко от городка Юрьева. Деревенские просторы, тихая размеренная жизнь, естественная красота предосенней поры вернули Ивану Сергеевичу поэтическое вдохновение, и он вновь, после многих лет, начал писать стихи. Одно из них – «Варварино» - было посвящено свояченице, Екатерине Федоровне Тютчевой:
Как тихо дни мои текут!
Как мил, укромен твой приют!
Как сердцу вид его отраден,
Как нежит душу, тешит взор,
Как в простоте своей наряден!
Как величав и безогляден
Пред ним раскинулся простор!..
Интересные воспоминания об этом периоде жизни И.С. и А.Ф. Аксаковых оставил врач Александр Федорович Благонравов, который посетил их в Варварино спустя неделю после их приезда туда. Он вспоминал, как смущался и робел перед знакомством «с известным литератором и публицистом, неутомимым борцом за Русский народ и весь Славянский мир»[3,465], но супруги Аксаковы оказались такими внимательными и простыми в обращении, что ему показалось, будто он знаком с ними очень давно. И.С.Аксакова он нашел «в то время мужественным, бодрым, совершенно здоровым и, по-видимому, спокойным душою…<…> Скучать ему не приходилось, да и некогда было: время все было распределено для занятий. Кроме составления записок, относящихся к эпохе борьбы России с Турцией, он вел огромную переписку»[3,465-466].
Здесь А.Ф.Благонравов встретил «известного художника Репина, который, по желанию П. М. Третьякова, снял с Аксакова очень хороший поясной портрет масляными красками»[3,465].
В тот год осень была на удивление теплая, даже розы цвели. Благонравов вспоминал: «Насколько стояла хорошая, ясная и теплая осень в 1878 году – можно судить из того, что И.С., гуляя в Варваринском саду, в последних числах сентября, нашел расцветшую розу, и по этому случаю написал свое стихотворение «Среди цветов поры осенней» … Стихотворение это, написанное собственноручно И.С., отдано было мне на память»[3,466].
Благонравов получил еще одно стихотворение от Ивана Аксакова накануне его отъезда:«я поехал в Варварино проститься с ними, поблагодарить их за расположение ко мне и пожелать им благополучного пути. При прощании И.С. сел к столу и написал мне на память стихотворение, сочиненное им 1-го декабря:
Затворы сняты у дверей,
Свободно стелется дорога, -
Но я…я медлю у порога
Тюрьмы излюбленной моей, и т.д.
<…> В конце стихотворения И.С. написал в скобках: «Не кончено».
Обращаясь к своей сестре Екатерине, Анна Федоровна писала о днях, проведенный вдали от столиц: «в Москве у моего мужа никогда не было времени позировать, а здесь ему пришлось позировать целых четыре дня сряду. Задача эта вполне удалась: портрет хорош…»[2,26].
Илья Ефимович Репин был в числе художников, сочувствовавших И.С.Аксакову, и поэтому он с радостью принял предложение П.М. Третьякова поехать в Варварино, чтобы написать опального славянофила. Исследователь творчества художника О.А. Лясковская пишет, что «Репин в качестве портретиста выступил как преемник Перова и Крамского, затмив их обоих силою своего таланта и сделав шаг вперед в развитии русской портретной живописи»[6,83].
За четыре дня он, помимо великолепного портрета, написал еще и хороший пейзаж одного из варваринских уголков, о работе над которым И.Аксаков рассказал в письме свояченице и хозяйке усадьбы Екатерине Федоровне: «Репин в таком восхищении от Варварина и его видов, что воспользовался свободным днем, чтобы набросить на память нам один из видов. К сожалению, у него не было акварельных красок или цветных карандашей, а, к еще большему сожалению, погода, сначала солнечная, обратилась в пасмурную, потом в холодную, с дождем и ветром. Тем не менее он под дождем и ветром, прямо на полотне масляными красками, широкою талантливою кистью перенес прелестный вид, тебе, может быть, и неизвестный: это снизу, недалеко от берега реки, влево от мостков, где моют белье и стояла купальня, перейдя луг из рощи, поднимающейся вверх по горе, где дорожка на мельницу, через воду и часть сада видна вся церковь и часть рябин бывшей пушкинской усадьбы. Сделано чрезвычайно живо и талантливо, хотя, разумеется, без отделки, всего ведь в несколько часов»[16].
«Вид села Варварино», заочно подаренный Репиным хозяйке имения Екатерине Федоровне, долгое время находился в семье Тютчевых, пока в 1946 году внук поэта Н.И.Тютчев вынужден был продать его коллекционеру И.С. Зильберштейну. Сейчас пейзаж находится в Музее личных коллекций отдела Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина.
Что касается главного – портрета, то он, по мнению многих, очень удался. Понравился жене Анне Федоровне, понравился и портретируемому. Иван Сергеевич благодарил Третьякова за знакомство с Репиным: «Он очень симпатичный и талантливый художник, с широкою кистью. Мне кажется, портрет удался»[17]. И еще о Репине в одном из писем: «Художник Репин очень талантливый и очень скромный, еще довольно молодой человек и известный (одна его большая картина, „Садко“, богатый гость (купец) – находится у наследника, куплена за 6 т. р., другая – „Бурлаки на Волге“ – у в. кн. Владимира), прислан был сюда Третьяковым, чтобы снять мой портрет для его галереи. Не затягивая дела, я отдался в его распоряжение, и в три дня портрет готов. Сегодня он сушится и сохнет»[1,150 ].
Портрет был выставлен в 1880 году на Первой выставке Московского общества любителей художеств и получил хорошие отзывы. «Русский курьер» писал, что «портрет написан бойкой кистью, но просто, без всякой погони за эффектами, тем не менее художник постарался здесь выдвинуть перед глазами зрителя внутреннего человека, его психию, а это и составляет, по нашему мнению, главную задачу портретиста»[1,152].
А столичный «Художественный журнал» отмечал, что «общее внимание привлекает портрет И.С.Аксакова, написанный И.Репиным. Аксаков, с энергическими блестящими глазами, выделяется на темном фоне полотна, точно живой, он как будто сейчас, вот, заговорит, черты его лица как бы в движении, напряжены, и кисть Репина с одного, видимо, сеанса уловила эти черты, прочувствовала их и вылила в одну жизненную форму»[17].
Г.Недошивин пишет о глазах и взгляде на репинских портретах: «Во всяком портрете огромное значение имеет взгляд. Выразительность глаз во многом определяет психологическое содержание образа портретируемого.
В портретах Репина глаза всегда очень красноречивы. Художник никогда не ограничивается, когда пишет глаза, «общим местом» - смотрят и достаточно! В его портретах всегда чувствуется желание передать не только направление, характер, но и, так сказать, тембр взляда»[7,166].
Спустя много лет художник вспоминал о работе над портретом: «Вообще у нас многие странно понимают художество. Я реалист и никогда не прикрашивал и не скрывал натуры. Припоминается случай с Иваном Сергеевичем Аксаковым. Начинаю писать его, он мне и говорит: «Вот что, Илья Ефимович, если вы хотите писать меня, как следует, убавьте мне лицо, рожи у меня много!» Действительно, лицо у Ивана Сергеевича Аксакова было красное, мясистое и массивное. Но это-то мне и показалось очень типичным в этой фигуре, а он просил сделать ему тонкое и бледное лицо»[17].
Репина очень высоко ценил И.Н.Крамской. Стасов писал в одной из своих статей: «Репина Крамской стал знать очень молодым, когда тот, еще учеником Академии художеств, ходил рисовать в рисовальную школу Общества поощрения художников, познакомился с Крамским и долго пользовался его советами. Крамской скоро понял, какого талантливого художника он видит перед собой; … Позже он писал, что многому от Репина научился в живописи»[12,116].
Портрет И.С.Аксакова находится в экспозиции Государственной Третьяковской галереи. Это масляный холст размером 97х76см.
В 1905 году издателем И.Н. Кнебелем была выпущена гелиогравюра по репинскому портрету И.С. Аксакова. Суть гелиогравюры в том, что она фотографически точно переносит изображение на медную гравировальную пластину, а потом - на бумагу. Иосиф Николаевич Кнебель был очень известным издателем. Отслеживая новейшие полиграфические технологии, он издавал лучшие в России репродукции и иллюстрации, так как они тонко передавали оригинал, своеобразие манеры каждого художника. Портрет-гелиогравюра И.С.Аксакова имел приложение – биографическую справку, автором которой был историк литературы В.Ф. Саводник, а отпечатали лист в типолитографии Товарищества И.Н. Кушнерев и К. Её размеры 52,1x40,3. Эта гелиогравюра ценна и в художественном, и в историческом плане.
Литература
1.Аксаков Иван Сергеевич. Материалы для летописи жизни и творчества [Текст]. Вып.5. Ч.2: 1876-1879/сост. С.В.Мотин, И.И. Мельников, А.А.Мельникова; под ред. С.В.Мотина]. – Уфа: УЮИ МВД России, 2013.
2.Аксаков И.С. У России одна – единственная столица…/ Сост., вступ.ст. и примеч. Г.В.Чагина. – М.: Русскiй мiръ, 2006.
3.Благонравов А. Ф. Из воспоминаний об И.С.Аксакове // У России одна – единственная столица… /[Сост., вступ.ст. и примеч. Г.В.Чагина. – М.: Русскiй мiръ, 2006. - С.465-469
4.Боткина А.П. Павел Михайлович Третьяков.- М.: Искусство,1986.
5.Дурылин С.Н. Нестеров в жизни и творчестве. – М.: Молодая гвардия, 1976.
6.Лясковская О.А. Илья Ефимович Репин. – М.: Изд-во ГТГ. - 1953.
7.Недошивин Г. О мастерстве Репина-портретиста //Материалы и исследования. Т.1. – С.163-175. - М.: Изд. «Сов. Художник». – 1956.
8.Переписка В.В.Верещагина и П.М.Третьякова /1874–1898.- М.: Искусство, 1963. С.28.
9.Переписка И.Н.Крамского. – М.: «Искусство», 1951.
10.Переписка И.Н.Крамского/ И.Н.Крамской и П.М.Третьяков. 1869-1887.-М.: «Искусство», 1953
11.Стасов В.В. Статьи и заметки, не вошедшие в собрания сочинений. – М., 1954.
12.Стасов В.В. Избранные сочинения: в 3 т. – М., 1952г. - Т.3.
13.Хомяков А.С. Мнение русских об иностранцах //Полн.собр.соч.: В 8Т.-М.,1900.-Т.1.
14.Цимбаев Н. И. И. С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. — М.: Изд-во Моск. ун-та,1978.
15.Юденкова Т. Неустанное служение / Т. Юденкова // Наше наследие: Иллюстрированный историко-культурный журнал . – 06/2006 . – N78 . – С. 14-27.
16.Село Варварино. Церковь Рождества Пресвятой Богородицы (разрушена) .
vidania.ru/temple/temple_vladimirsk...
17.В.Г. ПЕРОВ. Портрет С.Т. Аксакова school-collection.iv-edu.ru›catalog/res/09ccc327-…
18.Галерея портретов Репина ilya-repin.ru/portrets.php
19.Бергнер Карл Август photographer.ru/resources/names/pho...
20.Портрет И.С.Аксакова. М., [1905]. — Русский библиофил rusbibliophile.ru/Book/Portret_I_S_...
21.В.Г. ПЕРОВ. Портрет С.Т. Аксакова .
files.school-collection.edu.ru/dlrs...
22.СВЕТОЧИ ganichev.voskres.ru/dp51.htm
Кузина Г.Н., научный сотрудник Мемориального дома-музея С.Т.Аксакова, Уфа